Арсенал эволюции [= Онкоген] - Андрей Морголь

— А если бы вышло по-другому? Вдруг тебя устроил бы союз с нечистью? Что если ты согласился бы присоединиться к ним? Ведь ты был готов и к такому?

— Да, был готов, — твердо ответил Шаман и сразу же возразил: — Только меня интересовал вовсе не союз. Исход битвы мне был абсолютно безынтересен. Главное, чтобы выжил Кащер и смог сделать то, что мне нужно. Только вот не нужно мне того, что он мог. Ты не думай, я не оправдываюсь. Просто хочу, чтобы ты меня понял, чтобы знал, какая у меня была мотивация. И тебя, Арсенал, я при любом раскладе все равно бы не бросил. Говорил ведь. Даже в случае полной победы нечисти я бы не отдал тебя им на растерзание. Видишь, все сходится к тому, что перед тобой виноват я лишь в одном: немножко припечатал прошлой ночью, и то для дела. Так что, дружище, не суди меня строго. Да, кстати, — Саня щелкнул пальцами, — когда будешь избивать на тренировке, знай: ты реально можешь меня сделать. Что-то в тебе есть такое… этакое. Нет, не могу в данный момент объяснить. Только тебе надо научиться этим пользоваться, вовремя извлекать и подстраивать под себя. Я видел нечто изумительное в твоих глазах, движениях. Ты сам по себе способен на многое. Каким только способом развить в тебе твои способности? — Шаман задумался на секунду и решил: — Надо будет всерьез ими заняться. Участим тренировки.

Я посмотрел на свое переломанное тело и мысленно сказал ему спасибо за то, что своим плачевным состоянием оно будет ограждать меня от изнуряющих упражнения хотя бы пару месяцев.

— Ладно, Саня, — сказал я, — поговорим с тобой, потом. Будем считать, суд присяжных признал тебя невиновным перед потерпевшим. Только тебе, небось, еще князю придется рассказывать эти сказки.

— Да уже рассказывал, — махнул рукой Шаман. — Скептически он к ним отнесся. Правда, князю сейчас не до этого. Сидит с советниками, сам свою легенду разрабатывает. О том, как великий Радзивилл Седьмой не побоялся ради спасения державы отправиться лично вместе с отрядом пришельцев на зачистку города-факела, встал лицом к лицу с врагом лютым, да и завалил его собственноручно. В общем, пиарщики вовсю трудятся.

— Кстати! — вспомнил я. — А где наш князь-то был, когда все Кащера одолеть пытались?

— О! Этот любопытный стратег вместе с остальными пленниками коротал время в ожидании, не выходя из подземелья. Грамотно построил заложников и солдат напротив коридора, чтоб, если что, Кащер сначала напоролся на них, и каждую минуту отправлял перепуганных бойцов проверять обстановку в сокровищнице.

— Вот молодец, правитель! — я бы еще и поаплодировал, если б мог. — Эх, Саня! Что ж мы такими хитро… — я кинул взгляд на скучающую Арлету, — хитрыми не уродились, а?

Шаман лишь с улыбкой пожал плечами.

— Ладно, дружище, — собрался я. — Тут у нас давненько назревал разговор с Арлетой. Можешь оставить?

— Конечно.

Друг без промедления покинул палатку. Мы с девушкой вновь остались наедине. Настало время и в этих отношениях расставить все по местам. Я выждал минуту, посмотрел на вмиг подобравшуюся охотницу и спросил:

— Ну а ты? Ты меня простишь?

Арлета не отвечала долго. Охотница смотрела в землю и, собираясь с мыслями, нервно крутила в руках стрелу. Наконец подняла взгляд:

— Не знаю… Я много думала. Многое мне рассказал Скокс, пока ты был без сознания. Знаешь, Сеня, ведь ясно, что там, в Гладе, по-другому ты поступить, наверное, не имел права, поэтому на самом деле твои действия оправдать несложно. Только я не могу тебя простить. Простить не могу, поэтому, — Арлета глубоко вздохнула, — постараюсь все забыть. Ради нас с тобой и ради него, — девушка нежно погладила живот.

Немного закружилась голова — оказывается, пока охотница говорила, я даже не осмеливался дышать.

— Спасибо, милая, — с облегчением выдохнул я.

Тихую идиллию прервал вломившийся в палатку майор, который тут же недоверчивым взглядом принялся меня разглядывать.

— Уже? — спросил он.

— Что уже? — решил я уточнить.

— Оклемался, — пояснил Глухович. — Быстро ты. Как будто в тазик с нашатырем положили. Ну что, собирай свои кости, еще что-нибудь ценное, нажитое непосильным трудом, и будем потихоньку выдвигаться. Телепорт через двадцать три минуты.

— Как? — обомлел я. — И все? И домой?

— А ты думал? Мы с ребятами не на постоянное место жительства сюда явились. Пора и честь знать.

— Что, и я с вами?

— А как же? Ты ведь мне обещал. Кулаком в грудь бил, мол, наше начальство за твою информацию всем премии повысит, если поможем. Вот — мы помогли, теперь твоя очередь соблюдать условия. Собственно, у тебя другого выхода нет. Во-первых, мы в любом случае вернем тебя домой, тебе сопротивляться-то все равно нечем. А во-вторых, если над тобой не поколдуют наши медики, то здесь тебя, скорее всего, и похоронят. Даже если выживешь — калекой станешь. Кости сами правильно не сопоставятся, а такие раны сами собой долго заживают, если без поддержки. Мало ли что у того колдуна под ногтями было. Может, у него там зараза вовсю плодилась, а теперь в тебе сидит, в царапинах… — От этих слов я с отвращением скривился, но подлый майор продолжал: — Это еще ладно, а вот что у тебя внутри сейчас творится — никто даже не догадывается. Может, ушиб печени, а может — вообще селезенка оторвалась? — Глядя на мое заметно поникшее выражение лица, Глухович, наконец, смилостивился: — Ну да ладно, не дрейфь, у нашей организации элитные эскулапы! Из таких паззлов людей собирали, тебе и не снилось.

— Хорошо, — я согласился со всеми доводами спецназовца. — Но только Арлета? Как нам с нею быть? Мы ее тоже забираем?

— Я-то не возражаю, — развел руками майор, глядя куда-то позади меня. — Вот только…

— Я возражаю, — раздался твердый голос охотницы позади.

— Как, Арлета? Почему? — Я, встрепенувшись, перевел взгляд на девушку.

Она была явно расстроена, однако, тем не менее, полностью сосредоточена. Я узнал то самое выражение лица охотницы, при котором изменить ее решения, пусть и тяжелого для нас обоих, никто был не в силах.

— Сеня, сейчас я не могу покинуть Поляну, — с грустью сказала она. — Прилесье в разрухе, Крипет опустошен и разворован. Война принесла много бед и потерь. Самое время теперь восстанавливать былое, и я вынуждена остаться. Ты поезжай. Тебе и вправду надо вылечиться. Сударь военный прав. Наши волшебники и боги тебе не помогут.

— Да брось, милая! Тут и без тебя справятся, — все же решил я попытаться. — А через пару месяцев от тебя вообще никакого толку не будет. Загоняешь только папеньку за солеными огурцами да арбузами. Плюс ко всему, товарищ майор вон говорил, что у нас медицина высшего класса. Мне так спокойней будет.